Чтобы выбраться из лабиринта, Нужно все время держаться рукой За холодную, влажную и дрожащую стену Своего унижения.

(НОР ХОЛЛ. «Лабиринты»)

Но в небе нет ответа: Надо постараться спуститься на землю. И, опустившись, вы станете немножечко ближе к земле.

(ТОНИ БРАУН. «К земле поближе»)

Клинические симптомы и порнография - две основные составляющие мазохистского переживания: унижение и удовольствие. Хотя этими двумя составляющими мазохизм не исчерпывается, они придают ему некую специфичность: если мы одновременно чувствуем удовольствие и унижение, значит, мы испытываем мазохистское переживание.

Некоторые люди во время унизительных переживаний явно начинают возбуждаться и роптать. Они игнорируют, скрывают, отрицают унизительные аспекты жизни, не придают им значения или идут с ними на открытое столкновение. Унизительно ощущать боль от раны, нанесенной любимым человеком или родителем, поражение от врага или друга. У человека периодически возникают приступы стыда при осознании, что его как-то использовали любовница, друг, компания или что он оказался в плену своей или чужой жадности или слепоты. Утраченные надежды, постыдные воспоминания, потеря способности постичь реальность ведут к деградации личности, в кризисные моменты проявляется слабость. Кроме того, существует унижение от физической и эмоциональной боли, болезни и в конце - возрастающее в своих масштабах унижение от окончательного поражения - смерти.

Гордыня, ложная гордость, заставляет нас думать, что у жизни нет низких сторон или на самом деле она не является низкой. Разумеется, полная человечность требует пройти через переживания этой «низшей» жизни наряду с высочайшими переживаниями. Мы надеемся спастись от проживания этой низкой стороны жизни, уходя в профессиональную деятельность, собираясь в группы, общаясь с приятелями и добывая деньги. Пациенты, которыми может стать любой из нас, приходят на терапию в надежде, что их «вылечат» от слабостей, ошибок и стыда. Они чувствуют себя униженными, а зачастую терапевт ощущает себя неспособным и слишком незначительным, чтобы встретить эту исстрадавшуюся душу на ее собственной территории. Вообще начать терапию, попросить терапевтической помощи - всегда унизительно; если человек признается в том, что ему нужна терапия, то это значит, что он накладывает на себя клеймо, которое лишь много времени спустя, когда смилостивятся боги, станет божественной печатью, знаком их благосклонности.

Слово «humiliation» («унижение») обладает очень богатым смыслом, оно происходит от латинского слова humus, что означает «земля» или «основа». Гумус - органический материал темного цвета, содержащийся в почве и образованный в результате органического разложения растительной и животной ткани. Он играет огромную роль в повышении плодородия земли. Унижение {«humiliation») представляет собой процесс распада и разложения, физическое ощущение гниения чувства. Весь наш внутренний черный перегной, все, что разлагается у нас внутри и вызывает изменение нашей внутренней структуры, становится плодородным материалом, порождающим жизнь и жизнедеятельность.

Копание в грязи может быть связано и с разведением сада. Мазохизм можно представить как процесс культивации некой сущности, которую Юнг назвал тенью , можно выстрадать тень, полностью открыться ей, подчиниться ее реальности. Тень лучше всего понимать и воспринимать через персонажи наших сновидений и отношения с другими людьми: их можно гораздо точнее отразить в персонифицированных образах, чем описать на концептуальном языке в определенных понятиях: скорее это основной персонаж психики, чем ее определяющий принцип. У любого человека есть множество разных теней. Какая-то из форм этого теневого спектра может появиться в сновидении в образе отвратительного, жестокого, равнодушного или же слабого или глупого человека, вызывающего ненависть и отвращение. В отношениях с окружающими человек ощущает свое сходство с теми, «кто является носителем его тени». Сопротивляясь чьему-то давлению, неистовству или мелочности, человек много и громко протестует. Наши тени находят себе пристанище именно в тех наших качествах, которые нам кажутся наиболее отвратительными и меньше всего нам свойственными. Осознавая эти качества при инсайтах и озарениях или через восприятие других людей, мы испытываем унижение. Тень появляется с определенными намерениями, как другие архетипические психические структуры; она мешает осуществлению намерений Эго, фрустрируя и обесценивая их. Очень часто она ощущается как извращение, а потому для ее исследования требуется некая извращенность. Вспомним об этимологической связи между любопытством, заботой и лечением. «Извращение» («perversion»), образованное при соединении латинских слов per («через») и versare («продолжать вращение», «крутить», «нарушать»), буквально означает «черезвращение». Таким образом, обращение к тени и переживание мучительных страданий происходит «через вращение», внутреннее отсеивание, искажение и деформацию теневого содержания и материала. Человек как бы выворачивается наизнанку. Охватывая свою тень, он не теряет свой внутренний свет.

По мнению Юнга, тень соединяет человека с коллективным бессознательным, а помимо этого - с животной жизнью на самом ее примитивном уровне. Тень - соединяющий туннель или проход, посредством которого человек достигает глубочайших, самых древних уровней психики. Переходя через этот туннель или погружая в него свое Эго, человек ощущает свою незначительность и даже деградацию до состояния животного.

Как правило, мы стараемся распространить на тень власть Эго, представляющую собой в каком-то смысле садистскую установку героического эго-сознания. С другой стороны, охват тени не имеет целью ее подавить или сделать более приемлемой. Например, представим себе, что одним из теневых качеств человека является высокомерие. Оно вызывает у него отвращение, когда он обнаруживает его в других, и смущение и неприятие, если он замечает его в себе. Это высокомерие нельзя сделать более или менее приемлемым только с помощью силы воли; его не сможет преодолеть никакая скромность. Изменение может наступить лишь в том случае, если человек его осознает. Чтобы обрести более глубокий смысл собственной сущности, человек должен научиться узнавать свою тень и ее намерения.

«Охватить тень» - не обязательно значит ее отыграть. Этот охват тени больше напоминает объятие в танце, обладающее временной размерностью и ритмом, сближением и удалением. «Переживать тень» значит принимать ее у себя внутри, разрешать ей там жить - и себе вместе с ней. Латинский источник слова «experience» («переживание, восприятие, ощущение, опыт») ex periculum означает «преодоление угрозы» или «избавление от опасности». Объятие или охват тени включает силу и бессилие, ужас и красоту, власть и безропотность, прямоту и извращение, инфантилизм, мудрость и банальность.

Переживание тени унизительно, а иногда страшно, но это - возвращение к жизни, к самой ее сути. Тень - это психопомп или проводник в неизвестное. Если использовать юнгианский язык, можно сказать, что она ведет нас обратно к архетипам, заключающим в себе нашу истинную сущность, содержащуюся в самом центре наших комплексов и формирующую структуру и контекст нашей личности. Переживание тени - это переход к более прочной основе по сравнению с основой эго-сознания. Это возвращение назад, к первоосновам, а вовсе не «редуктивная интерпретация».

Наверное, нет другой области, кроме нашего тела, где мы ощущаем свои основные черты, свою истинную природу. В пространстве тела мы сталкиваемся с теми далями и глубинами, где очутились в погоне за любовью, вниманием, признанием, пищей, деньгами, сексом, возбуждением, алкоголем, куревом. Тень отыгрывает себя в теле в виде физических поз, жестов и симптомов. Мазохизм позволяет телу обрести свой собственный голос. Он находит свое телесное выражение через произнесение слов о подчинении, через жесты и позы жалости и стыда: склоненную голову, закрытые глаза, преклоненные колени. В своей практике я часто наблюдала ряд симптомов, которые, как оказалось, относились к мазохизму или, по существу, выражали его психологический смысл. Эти симптомы, телесные образы психологической динамики мазохизма, составляли довольно широкий спектр: от жесткой шеи (которая не могла наклониться), проблем в коленях (которые не могли согнуться или нести тяжкое бремя души), боли в спине (заставляющей человека лежать в прострации) до желудочных колик и тошноты (сгибающих человека пополам и препятствующих процессу пищеварения).

Эти виды симптомов содержат боль мазохистского комплекса, его эмоции, ранимость, неуправляемость, слабость. С гордым упорством они настаивают на своем, пока мы не распластаемся перед ними в своей беспомощности, чтобы прислушаться к ним и понять их важность и значение. Человек лежит ничком, страдая от ужасного приступа мигрени. Каждый удар сердца, любую эмоцию, любой запах и звук он ощущает как взрыв. Сон, темнота, молчание… Подчинение боли должно быть полным.

Телесные симптомы заметны и психотерапевту, и терапевту. В психологическом понимании язык тела - это язык души; лечение симптомов ради их облегчения зачастую заставляет пренебрегать более глубокими душевными переживаниями, проявляющимися через эти симптомы. Лечение телесных симптомов может лишить душу ее голоса. Согласно древнему изречению, исцеление заложено в самой травме, и может случиться так, что нам больше нужно научиться тому, как выстрадать болезненные комплексы, чем тому, как их устранить. Подобно Иакову, боровшемуся с ангелом, мы изменились, «разомкнув объятия», получив опыт и урок из травмы, хромая всю оставшуюся жизнь.

Разумеется, чувство унижения проявляется в многочисленных образах фантазий и сновидений. Еще одна совокупность телесных образов заимствуется из языка и искусства сексуального мазохизма, в котором представлено тело, связанное кожаными ремнями и обмотанное цепями, крючками и другими подобными приспособлениями; тело, исхлестанное плетью или избитое, распростертое, тело, подверженное насилию, а также разнообразие поз, выражающих подчинение: от склоненной головы до целования ног.

Видя подчиненные позы в сексуальных отношениях, мы называем их мазохистскими; видя подобные позы в церкви, мы называем их религиозными. С психологической точки зрения, это два разных воплощения в жизни одного и того же феномена: души, находящей свое выражение в сексуальных или религиозных метафорах, а иногда - в тех и других одновременно. В религии мы находим мотив телесной закрепощенности в образе связанного Иисуса, стоящего перед Пилатом, апостола Петра, прикованного цепями к позорному столбу. Мотив бичевания присутствует в наказании розгами Христа, в ритуальном избиении священными тирсами приверженцев культа Диониса, в наказании-самоистязании послушников в монастырских кельях. Вследствие торжества насилия мы обладаем в высшей степени эротическими свидетельствами, оставленными такими святыми, как Тереза из Авилы, и такими поэтами, как Джон Донн, «осененными» Святым Духом. Что касается всевозможных поз подчинения, мы знаем самые распространенные и самые известные проявления культового поклонения: склоненные головы, преклоненные колени, сложенные руки, покрытые головы и поза полного преклонения перед Всевышним, характерная для Ислама. В прошлом кардиналы римской католической церкви почтительно целовали Папе ноги; это действо вплоть до мельчайших подробностей было описано Мазохом при создании одного из самых эротичных его образов. Даже христианская традиция однозначно не одобряет возвышенного устремления души к Богу и небесам. «Ибо унижение - это путь к смирению», - говорит Св. Бернар из Клерво, а «без смирения ничто не будет угодно Богу», - утверждает Св. Франциск Ассизский.

На протяжении нескольких веков наши души не находили своего воплощения. В кардинальном переходе от пуританства викторианской эпохи к современному поклонению телу мы потеряли душу. Материальность тела, а по существу, всеобщая материальность стала доминантой нашей культуры. В связи с этим наше тело считается материальным: идеализированное в своей материальной форме, оно, как идол, соглашается с любым удовольствием, принимает жертвы (диеты, физические упражнения) и определяет соответствующую дань (миллионы долларов валового внутреннего продукта - ВВП). Всевозможные изделия для ублажения тела стали самыми распространенными товарами. Поиску новых и самых разнообразных телесных переживаний и погоне за ними нет конца: вибраторы для каждой части тела, трубы для горячей воды из красного дерева, самые разные формы душа, сделанные по индивидуальному заказу джакузи и аквадинамические бассейны, разные виды массажа: от мягкого до жесткого, и даже системы «естественной окружающей среды», способные вызывать дождь и солнце, создавать тридцать второй загар и т. д. Позже появилось еще более сильное стремление к здоровому осознанию тела: вы можете купить несметное число оздоровительных программ и книг, посвященных оптимальной диете, полезным физическим упражнениям и здоровым установкам психики.

Вместе с тем мы знаем, что в нашей жизни участвуют и душа, и тело. По-видимому, наше стремление их разделить, «поставив» тело в подчиненное положение, отчасти ответственно за то, что в мазохизме телу отводится тяжелая роль. При мазохизме воплощение соединяет поведение и образ так, что душа их воспринимает как единое целое. Мазохизм сводит вместе сущность образа и сущность тела в «переживание из плоти и крови», в крайне приземленную сущность. Как и мазохизм, наше телесное воплощение - это существование, полное парадоксальности и силы.

Мазохистская редукция Эго к основам, к тени, к телу - это фундаментальное переживание. По-видимому, этот процесс необходим: наверное, меньше для сексуального наслаждения, чем для психического гумуса и перегноя, т. е. для истинного здоровья и жизнедеятельности души. Поскольку большинство людей к этой идее испытывают отвращение, мазохистское переживание становится радикальной терапией и вызывает в Эго радикальные изменения. Мазохизм обнажает Эго, раскрывая его защиты, амбиции, недостатки и успехи. Именно исходя из такого психологического состояния мы ощущаем себя униженными, поверженными, беззащитными, осознавшими, что должны умереть. Мазохизм позволяет постичь более глубокий смысл страданий, их глубинную боль и удовольствие. Если наше подчинение истинно, мы можем почувствовать, что оно служит чему-то более важному, более великому, более ценному по сравнению с Эго и его представлениями. Этому великому начинает содействовать Эго. Оно может иметь множество разных имен и названий в зависимости от индивидуальной психологической ориентации человека и его темперамента. Можно подчиняться человеческой личности, самости, психике, душе или Богу. Необходимость и желание подчиняться - основная черта мазохизма - подчиняться самой Необходимости, богине Ананке. И тогда нет ничего удивительного в том, что мазохизм так трудно «вылечить».

По существу, чтобы что-то сделать, лучше или хуже, возможно, потребуется подчинение любому архетипу, а не только тени. Внутри каждого комплекса, каждой неблагоприятной психологической ситуации существует бог, требующий к себе внимания, он пристально смотрит на нас. Боги - наша судьба, а раз так, можем ли мы от них скрыться? На нас наложена печать их образов, их отметина. Мы ощущаем на себе тяжелую длань Сатурна независимо от того, можем ли мы быть свободны от Отца, от Времени, от своих исторических корней. Марс делает свое дело независимо от того, возбуждают или нет нас военные баталии, семейные склоки и проявления взрывного характера. Гермес требует поклонения себе независимо от того, хотим мы или нет быть откровенными, уважаемыми и открытыми. Мы учимся добровольно подчиняться своим внутренним божествам, и тогда находим в душе смысл и достоинство. Происходит подчинение аспекту, превосходящему Эго, независимо от того, добровольно наше подчинение или нет. Если нас принуждать, наши намерения становятся навязчивыми, а поведение - назойливо-невротичным. Чаще всего основная задача терапии состоит в переходе от навязанного подчинения к добровольному. Мазохистское переживание может содержать элемент божественного откровения: это происходит в присутствии Эроса. Одно из имен Эроса означает «Совершающий Разоблачение». Разоблачение, совершенное Эросом, открывает возможность появления новых и разных отношений между Эго и бессознательным. Это позволяет по-разному осуществлять осознание. В наше время Эго становится героическим, а в его сферу входят уверенность, логика и стремление к власти. Но тогда для спасения души появляется необходимость чуть ли не насильственного внедрения в нее более широкого сознания, включающего доминирование и подчинение. Необходимые душе удары, проявления насилия направляются на нее из многих мест, но чаще всего - из областей, которые мы уже отмечали, - из области, подведомственной психологии и религии. Более широкое сознание проявляется в возрожденном христианстве, возрожденном язычестве, всевозможных религиозных культах, может быть, даже на концертах рок-н-ролла, массовых спортивных мероприятиях и в применении наркотиков. Душа ищет возможность подвергнуться всем видам терапии. Люди встречаются вдвоем, втроем, группами, состоящими из семейных пар, и в больших аудиториях; они слушают выступающих, смотрят фильмы, проходят тесты, дают показания и все обсуждают. Они встречаются, конфликтуют, мирятся, соприкасаются, откровенничают, поддерживают друг друга, противопоставляют себя друг другу, делают массаж, подчиняются, разговаривают, дерутся, падают, кричат и продолжают что-то говорить. Каким бы странным ни выглядело это перечисление, все эти действия могут привести к новым отношениям между Эго и душой, к более широкому сознанию.

Если глубина сочетается с широтой осознания, то это приводит к унижению: гордому Эго такая цена всегда кажется слишком высокой. Она намного превышает оплату терапевтического лечения. Фактически она настолько высока, что стремление и желание ее заплатить само по себе считается симптомом низкой самооценки или даже патологии.

Видеть - значит знать. Глаза - органы унижения и стыда: человек разоблачается, раскрывается и смотрит на себя не случайным взглядом, а острым и проницательным. Это не взгляд, характерный для страстной нарциссической одержимости, а восприятие глубинной самости - совсем не благородной и даже грязной психической трясины. Существуют фантазии, называемые плодом больного воображения, неуемными желаниями, существующими под огромными распростертыми крыльями богини Aidos (Стыдливости); разоблачить их - значит, умереть со стыда. Именно эти ночные тайны делают нас наиболее уязвимыми; наши колебания, стыдливые признания и исповеди близкому другу, священнику, аналитику или даже случайному собеседнику - это самое сокровенное, что мы можем сообщить о самих себе. И вместе с тем они прорываются из глубины, из которой мы можем бесконечно извлекать инсайты и осознание.

Это разоблачение себя и для себя, этот пристальный и внимательный взгляд отличается от нарциссизма. С образом Нарцисса, любовно и тоскливо смотрящего на свое отражение в зеркале ручья, не связано ощущение стыда, возникающего при виде себя и при осознании, что тебя видят другие. Амбивалентность стыда не подвергает нас томлению на берегу ручья, а вызывает у нас всевозможные ощущения конфликта и смятения.

Жгучее пламя стыда мазохизма противостоит холодной влаге нарциссизма, и это противоречит традиционному взгляду на мазохизм как на феномен, связанный с нарциссизмом и психологической незрелостью. Психоанализ вслед за Фрейдом рассматривал мазохизм как негативную версию архетипа ребенка, видя в нем детскую безответственность, заторможенное развитие, инфантильную сексуальность и невозможность примирения Эго с родительскими требованиями в форме конфликта с Супер-Эго.

Если мы согласны с Фрейдом в том, что основа мазохизма закладывается в детстве в состоянии неполного развития, то мы можем прогнозировать, что мазохизм ведет к развитию целостной личности во взрослом возрасте. Обладание способностью к парадоксальности и амбивалентности, а также умение переживать самые невероятные совмещения характерны только для зрелости. Эти качества, внутренние составляющие переживания мазохизма, выходят за рамки детских непримиримых конфликтов. Мазохизм зрелого взрослого человека может представлять собой постоянный иссушающий процесс перехода от спокойного, ненавязчивого ощущения Эго чувства вины к жаркому и сухому ощущению скрытого в душе стыда. От каждого мазохистского переживания остается горстка пепла, хранящаяся в самой глубинной и потаенной части души, в ее истории и ее памяти, и каждое из этих иссушенных, законсервированных переживаний можно просеивать снова и снова. Если нарциссическая личность свою вечную юность проводит у ручья, утонув в любви, то мазохист достигает своей зрелости, проходя сквозь огонь, сгорая и получая глубокие шрамы от ожогов; его влажные нарциссические идентификации испаряются в пламени стыда и унижения, его бредовые фантазии о силе, чистоте и красоте превращаются в небольшую горстку пепла.

По крайней мере в одном смысле именно способность к осознанию позволяет установить противоположность мазохизма и нарциссизма. Нарциссическая личность не осознает сущности своего «я», отраженного в воде, а потому и не осознает, в какой мере отражается ее собственная душа. Отражения на поверхности воды, туманные мысли, сентиментальная безрассудная влюбленность, - все эти нарциссические черты дают лишь поверхностное отражение общей картины. Но зеркальное отражение - излюбленный прием мазохистов - является точным, ясным и осуществляется благодаря ртути, алхимическому элементу, символизирующему психологическую рефлексию. Такое зеркало дает отражение глубины без искажений. Мазохист видит не чужого человека, а собственную душу, и точность этого отражения сильно на него действует. Это доставляет ему и подлинное удовольствие, и подлинное унижение: мрачность и влечения могут быть постыдными, но по крайней мере они столь же сущностны, как сущностна сама земля, и являются его собственными. Именно об этом поется в песне:

Ты собрался опуститься чуть ниже на землю.
Все люди вокруг сбились с толку
В поисках ответа в символах и знаках,
Но так как в небе не найти ответа,
Придется спуститься на землю и поискать его внизу.

Не ощущая боли, ты не можешь чувствовать любовь, Ты слишком увлекся своими мыслями, И оказался слишком далеко от родных мест, Поэтому лучше опустись поближе к земле.

Примечания:

Прошло чуть больше ста лет с того времени, когда в Триесте умер сэр Ричард Фрэнсис Бартон - великий ученый викторианской эпохи: лингвист, эротолог и переводчик арабских сказок «Тысяча и одна ночь». Когда его раздели и стали готовить тело для бальзамирования, оказалось, что оно от самой шеи до ног было покрыто шрамами. Возможно, причина этих ран заключалась в тайном увлечении Бартона мазохистским культом Суфи (Sufi), приверженцы которого применяли самоистязание для достижения высшего состояния религиозного сознания. См.: Captain Sir Richard Francis Burton: The Secret Agent who Made the Pilgrimage in Mecca, Discovered the Kama Sutra and Brought the «Arabian Nights» to the West, Edward Rice (New York; Scribner"s 1990), 475.).

Тень - введенное Юнгом понятие для той части личности, которая является «совокупностью индивидуальных и коллективных элементов психики. В силу своей несовместимости с данной сознательной установкой эти элементы не находят своего выражения в жизни, а потому соединяются в относительно автономную „расщепленную личность“, обладающую противоположными бессознательными склонностями. „Поведение“ тени оказывается компенсаторным по отношению к сознанию, а потому ее воздействие может быть столь же позитивным, сколь негативным» (Memories, Dreams, Reflections. New York: Vintage Books, 1965. P. 386–387).

В данном материале речь пойдёт о механизме подчинения и личностного доминирования. Рассмотрим простые приёмы, которые неоднократно совершенно непроизвольно применяли мы, устанавливая над кем-то личностное доминирование. А также которым неоднократно подвергались мы, становясь, казалось бы при высокой собственной уверенности, робкими котятами.
В данном разделе мы не будем копать недра психологии и углубляться в теорию, а сразу перейдём к рассмотрению конкретных жизненных ситуаций и к рассмотрению конкретных способов и механизмов установления доминирования.

Замечали ли Вы, что будучи вполне коммуникабельным человеком, с уверенностью в себе, смелым, гордым и даже порой дерзким, но при общении с некоторыми людьми (причём людьми далеко не президентского статуса) ощущаете робость, стараетесь аккуратно вести разговор и задавать вопросы, боитесь отказать или поспорить (хотя у Вас в этом богатый опыт), короче ощущаете себя ягнёнком перед волком. У вас даже голос меняется, явно понижаясь или повышаясь в тоне, а стиль разговора становится не свойственен Вам. Если ДА, то значит, Вы общались с доминирующими личностями.

Доминантами в общении, как правило являются люди:

• Явно превосходящие собеседника по физическим способностям, например спортсмены. Кстати, из спортсменов наиболее сильными доминантами в общении являются мастера боевых единоборств (восточные единоборства, бокс, кик-боксинг, борьба). Даже без уведомления собеседника о спортивных титулах, статная выправка бойца, стойкий тонус мышц лица, непроизвольно проскакивающие резкие движения и координированная походка, на тонком подсознательном уровне намекают о мощи и потенциальной опасности такого собеседника. Также доминирующая роль, правда в меньшей степени, чем у бойцов ощущается у атлетов командных игр и «борцов с дистанцией, гравитацией и временем». Практически не стоят в этом списке культуристы (имеем в виду не спортсменов соревновательного уровня, а рядовых водянистых стеройдных пареньков), так как значительную долю людей в это увлечение (больше чем в другие виды спорта) приводит наличие скрытых комплексов и усталость подвергаться постоянному доминированию со стороны сверстников.
• Вышестоящие должностные лица, от которых зависит уровень и стабильность Вашего дохода. Тут без комментариев, ибо кто платит тому и подчиняемся.
• Люди более высокого социального статуса (владельцы бизнеса, высокопоставленные лица государственных структур, руководители топ-уровня). Даже без уведомления собеседника о статусе, дорогие часы, одежда и автомобиль говорят о наличие финансовой обеспеченности и соответственно его возможной силе и влиятельности.
• Люди с криминальным прошлым и/или настоящим.
• Люди с боевым опытом (гражданским, уличным или военным)

Следует отметить, что способности перечисленных групп к доминированию подкрепляется выработанными у большей части аудитории стереотипами подкреплённых массовыми показами фильмов и сериалов с возведение в вершину авторитета «безбашенных бойцов», бандитов, «мужиков с бабками» и т.д. А обычного честного человека с возведением в верх беззащитности и бесправности, тем самым запугивая и давая установку на подчинение.

Также доминирующее положении занимают люди сумевшие произвести впечатление лидера, и происходит обычно это в первый час общения.

Подчинение за час общения.

Приведу пошаговую инструкцию по подчинению человека и установления над ним доминирования. В том или ином виде данные действия применяют руководители, особенно при заступлении на должность, байеры крупных торговых компаний при разговоре с представителями потенциальных поставщиков и просто потенциальные лидеры дружеских коллективов.

Наиболее просто потренироваться в плане данного эксперимента с человеком малознакомым, или знакомым, но не лучшим другом с которым вы съели вместе «пуд соли». Потенциальным подчинённым является человек с полной головой молчаливых раздумий, неопределённости и непревосходящий Вас не по социальному статусу не по уровню заработка, не по физическим возможностям. Первый час общения играет основную роль.
Если такой знакомый есть, то при построении разговора с ним…:

Метод полочек жизни
Поймайте своего потенциального подчинённого, (т.е. собеседника) на какой-либо не опытности и неопределённости, лучше не в плане профессиональной компетенции, а в плане рутинных житейских проблем. (типа: «встречаюсь с одной, живу с другой - жениться или разводиться???» ; «досталось наследство - тратить или продавать???» ; «ищу работу - лучше з/п поменьше но по проще работа, или выше з/п, но сложнее???» и т.д.)

Вообразите себя в роли умудрённого жизнью и опытного «бойца» и грамотно и аргументировано разложите проблему по полочкам, выделите все плюсы и минусы, предоставьте их на выбор, дав мудрое напутствие типа: «Я своё мнение высказал, а дальше решать тебе»

Метод замены «-» на «+».
Заранее наведите справки о каких-либо конфликтах (лучше не крупных конфликтах) вашего собеседника (потенциально подчинённого) с кем-либо и при общении плавно перевидите тему на конфликт с недоброжелателем собеседника и внимательно выслушайте.
А после согласитесь и поддержите собеседника, но выступите также справедливым адвокатом и прокурором в одном лице, попытайтесь частично оправдать недоброжелателя собеседника, расскажите (можно и выдумать и приукрасить) о собственных подобных ситуациях, деликатно обвините в конфликте мнительность и эмоциональность собеседника. И предоставьте на выбор положительные и отрицательные моменты обсуждаемой ситуации, дав мудрое напутствие типа: «Всё таки страшного ничего тут нет, жизнь продолжается, у меня тоже такое было и типа жив, в жизни всякое бывает»

При применении приведённых методик, как примеров, постарайтесь искренне стать интересным и приятным собеседником для вашего потенциально «подчинённого».
Если всё прошло успешно и Ваш «новый друг» решит дальше «исповедоваться» Вам о своих житейских проблемах, то, совершенно не замечая этого, он будет попадать в сети вашего доминирования.
Логичный напрашивается вопрос: «Если таким образом сложились доверительные беседы, то почему возникшие отношения нельзя назвать обычной дружбой? И причём тут доминирование и подчинение?»
А притом, что в данной ситуации возникнет дружба «неопытного мышонка и мудрой совы» , могущей мышонка съесть. Далее можно «подзатянуть гайки» , позволить себе периодически грубить на подчинённого человека, навязывать свои убеждения «подчинённому» человеку, втягивать в коммерческие проекты (даже авантюрные) с ведомой ролью вашего друга и даже грубить на него, правда, далее извиняясь, мотивируя грубость следствием усталости, озабоченности и депрессии. Подобным образом в коллективе появляются лидеры и ведомые члены - подчинённые.

Метод "Я начальник, ты дурак"
Потенциальный будущий руководитель с умным видом слушает Ваш рассказ, огибая своим взглядом затылок, потом произносит слово: «Достаточно!». Далее спокойным монотонным голосом начинает задавать вопросы по нарастающей увеличивая их давление на Вас.
Сначала вопросы с просьбой рассказать о конкретных моментах работы на прежних местах и о причинах ухода с неё.
Далее: если Вы обоснованно ответили на предыдущие вопросы, то начинает расспрашивать Вас об алгоритмах той профессиональной области, типа: «Каким образом Вы будете решать такие, такие и такие задачи???»
Если Вы методом логики находите ответ, то вопросы ужесточаются и начинают предполагать ответы в виде определений из дебрей экономики, маркетинга и технологии. Притом, когда Вы не отвечаете на поставленный вопрос, то «руководитель» доходчиво сам даёт ответ, тем самым подчёркивая свою ценность и превосходство в данном месте и Вашу неопытность.
Такой метод безотказно действует, так приходя на трудоустройство Вы и так чувствуете себя в нижней плоскости, а душевное трепетание и напряжение для ответа на поставленный каверзный вопрос уже снизводит Вас в плоскость фактического подчинённого, а потенциального руководителя возвышает в статусе, как относительно Вас, так и абсолютно, поднимая его самооценку.

Поскольку речь идёт о собеседовании с потенциальным будущим руководителем при трудоустройстве, то по статистики WEB-опросов ряда респондентов разного профессионального уровня, проходивших интервью в ряде организаций, причём организаций не относящихся к списку сомнительных работодателей, а заинтересованных в найме специалистов. Была выведена средняя результативность:

• Если не смогли ответить на поставленные каверзные вопросы, то был получен отказ в трудоустройстве как недостаточно профессионального кандидата, (если, конечно, не вёлся приём на работу низкоквалифицированным рабочим или мебельным интерьером).
• Если Вы с лёгкостью и уверенностью ответили на первые два-три вопроса, а далее осекли интервьюера за нецелесообразность беседы, некорректность вопросов. Вероятнее всего за это последует отказ, причина отказа будет крыться в дерзости и трудной управляемости такого кандидата.
• Если степень ответа на поставленные вопросы составила от 30% до 80% (выше вряд ли будет), а манера ответа была как в институте на экзамене. То именно это то что надо большинству наёмных линейных руководителей и руководителей среднего звена.

Как не попадать под доминирование

Самый действенный и оптимальный способ защиты от психологического доминирования - стать сильной личностью с большим удельным весом в обществе. Но если это всё только в перспективных планах и мечтах, то частое попадание под психологическое доминирование других личностей может существенно отодвинуть Ваши запланированные сверх цели. Следуйте ряду простых рекомендаций:

• Меньше помните о своих житейских и профессиональных неудачах (если такие были, а их не может небыть), дабы неудачи были и есть у каждого, а помните и как можно чаще прокручивайте в голове Ваши заслуги и достоинства, ибо это и придаст Вам цену. А человека знающего себе цену тяжело подчинить.
• Старайтесь никому не показывать свои проблемы и житейские неопределённости, за исключением проверенного друга или близкого человека, с которым в психологическом плане у Вас долгие и комфортные отношения. Для всех остальных создавайте впечатление только успешного и непоколебимого человека, пускай даже в действительности все не совсем так.
• При разговоре с психологически сильной личностью, т.е. потенциальным доминантом над Вами, не направляйте взгляд в пол, уводите разговор от активных дискуссий.
• Если чувствуете, что Ваши психологические позиции слабы в сравнении с собеседником, то мысленно представьте вокруг себя светящееся кольцо или упругий светящийся кокон, стенки которого не пускают и как бы отталкивают доминанта. Также очень полезно пропевать про себя какую-нибудь понравившуюся песню, желательно динамичную композицию.
• Разрушьте кажущуюся авторитетность собеседника, заметив в нём какое-то несовершенство, либо узнав заранее, например о неудачном для него исходе какого-либо конфликта, трусливое поведение в какой-либо ситуации. Как пример: если авторитетный собеседник (потенциальный доминант) в настоящее время владелец небольшого бизнеса, то установление факта, что открытие и налаживание его дела принадлежит не ему, а отцу, быстро сравняет ваши плоскости общения.
• Вне зависимости от статуса собеседника старайтесь находиться с ним в одной плоскости и помните, что как перед Богом, так и по конституции все люди равны, а насильственное установление над кем-либо доминирующего положения является преступлением.
• Не общайтесь в конце концов с человеком подчиняющим Вас и психологически подавляющим (если это явно), пускай даже он для Вас полезен. Ибо эта полезность выйдет для Вас дороже вследствие подавления Ваших личностных свобод, здравых амбиций и самооценки.

Год издания и номер журнала:

В общем и целом в психоаналитической литературе этиологическая разница между мазохистским расстройством характера и мазохистской перверсией считается невыясненной. Взаимосвязи между мазохистским расстройством характера и мазохистским сексуальным возбуждением имеет сложную природу. Вообще же, психоаналитических исследований возбуждения, сексуального или иного, проведено совсем немного. Недостаточное внимания уделено и тому факту, что садомазохистские разыгрывания, как очевидно, так и неявно сексуальные, имеют возбуждающий, зачастую крайне возбуждающий характер. Задача данной работы состоит в изучении мазохистского возбуждения, как сексуального, так и несексуального. Вслед за Баком (Bak, 1974) мы строго определяем перверсию как укрепившееся в ходе подросткового развития психопатологическое образование взрослого человека, обязательное для его сексуального функционирования (Coen, 1985).

Столлер (Stoller, 1976) предположил, что сексуальное и несексуальное возбуждение включает в себя быстрое раскачивание между фантазируемой опасностью, повторением предшествующей травмы и фантазируемыми триумфом и местью. Он особенно подчеркивал, что возбуждение является защитой от тревоги. Шапиро (Shapiro, 1981) предположил, что возбуждающим моментом для сексуального садомазохиста является отыгрывание капитуляции перед фантазиями о доминировании и подчинении. Однако это совершенно не объясняет, в чем разница между моральным мазохистом и мазохистом-первертом. И для нас остается неясным, почему не все моральные мазохисты являются первертами, в то время как у всех у них имеется конфликт относительно доминирования-подчинения.

Полезно вспомнить раннее предположение Фрейда (Freud, 1905) о том, что садизм и мазохизм являются эротическим выражением агрессии. То есть, сосредоточив наше внимание на эротической стороне садомазохизма, мы приблизимся к пониманию возбуждения. Садомазохистские объектные отношения представляют собой способ любви (и ненависти) по отношению к другим и самому себе. Это особенно касается интенсивных способов вовлечения других людей для ослабления опасности, каковой являются отделение (separateness), утрата, одиночество, обида, разрушение и вина. Для достижения этой цели - тесной связи с другим человеком - используются агрессия и сексуальность. Таким образом обслуживаются множественные защитные и адаптивные функции. Схематически садомазохистские объектные отношения можно рассматривать как сложную систему защит, работающую против разрушения и потери, при том, что внутри этой системы отношения постоянно подталкиваются к краю, и вновь обретается уверенность в том, что отношения (по крайней мере, некие воображаемые родительско-детские отношения) будут длиться вечно.

Садомазохистское возбуждение обычно покрывают слои тревоги, защит и вины. По моему опыту, пациенты с садомазохистским расстройством характера имеют садомазохистски искаженную сексуальность, однако, как правило, без структурированной перверсии. Как и возбуждение в более широком смысле, это сексуальное искажение не так очевидно; оно обнаруживается только в ходе психоанализа.

Существует определенное сходство между защитами и способами адаптации при садомазохистских объектных отношениях и садомазохистской перверсии. Содержание возбуждения и получаемая от него динамическая выгода похожи в первом и во втором случае. Садомазохистское возбуждение связано с участием в том, что обычно является опасным и запретным: в инцестуозном, эксплуататорском, неприемлемом, болезненном, инфантильном, регрессивном. Возбуждающие, сильные чувства и переживания подменяют истинную любовь и заботу; они защищают от негативных чувств, как своих собственных, так и чужих. Это является основой эротизированных повторений. Между сексуальным соблазнением, сексуализацией и садомазохизмом существуют генетические и динамические связи, особенно в том, что касается защиты против враждебной агрессии. Отмечено сходство (перверсное злоупотребление другими людьми) между объектными отношениями у определенных пациентов с садомазохистским расстройством характера и у садомазохистских первертов.

Пациенты с садомазохистским расстройством характера относительно способны выражать конфликт в фантазии, справляться с ним внутрипсихически. Мазохистские перверты отличаются тем, что они вынуждены разыгрывать бессознательные фантазии в реальности, с тем, чтобы придать им силу и сделать их правдоподобными. Они не могут выполнить эту задачу внутрипсихически; у них нарушена способность к символизации и разрешению конфликта в фантазии.

Эротизированное повторение

Современные психоаналитики склонны чрезмерно десексуализировать мазохизм (Maleson, 1984; Grossman, 1986). Безусловно, важно то, что было проведено различие между моральным мазохизмом и мазохистской перверсией. Полезно также следовать взглядам Фрейда на садизм и мазохизм как на составные (component) инстинкты. Кроме того, многофункциональный подход к мазохизму, несомненно, должен обращать наше внимание на множество несексуальных смыслов, содержащихся в клинических описаниях. Однако это направление имеет тенденцию преуменьшать значение мотивационного давления и компульсивного возбуждения в садомазохизме. Защитное сексуализированное повторение остается важной перспективой, призмой для рассмотрения клинических примеров садомазохизма. Свой важный вклад в садомазохизм вносит сексуализация враждебной агрессии. Сексуализация как защита обычно рассматривается в ее связи с болезненными аффектами, враждебной агрессией и нарциссическими потребностями. Конечно, не во всех примерах садомазохистского поведения можно продемонстрировать наличие защитных сексуализированных повторений. Однако я убежден в том, что моральный мазохизм и защитные сексуализированные повторения неразрывно связаны друг с другом. Там, где сексуализация является основной формой защиты, и при садомазохистской патологии характера существуют похожие генетические и динамические моменты. Отделение, утрата, беспомощность и разрушение являются главными опасностями, от которых защищаются с помощью сексуализации и морального мазохизма. Сексуализация и садомазохизм - два особенно подходящих способа совладания с ужасающей деструктивностью.

Возбуждающей является способность вызывать в другом сильные аффективные реакции, преодолевать создаваемые другим барьеры; чувствовать, что обладаешь контролем и властвуешь над другим, что можешь заставить другого почувствовать себя плохим, виноватым, слабым, низшим, неполноценным. Захватывающее занятие - держать другого на ладони, доводить его до состояния потери контроля, нападая, оставляя, а затем вновь убеждаться, что этого не произойдет. Игра скрывает под собой более серьезную деструктивность - разрушение автономии другого человека и его свободы выбора. Мазохист может одновременно бросать других и цепляться за них. Очень возбуждающе повторять то, что делал с тобой родитель (мать). И действительно, возбужденное эротизированное повторение служит для защиты от кошмара деструктивности, материнской или своей собственной. Эротизация смиряет деструктивность; человек может притворяться, что это своего рода любовная связь, возбуждающая игра, желанная для обоих участников. Это совсем другое дело, чем признать, что один человек ненавидит, завидует и разочаровывается из-за того, что у другого есть своя собственная жизнь, что он отделен и независим, и тогда первый хочет все это разрушить (сравни отношения Ванды и Северина) (Sacher-Masoch, 1870). Опасность слияния в виде пассивной мазохистской капитуляции преодолевается посредством иллюзии всемогущего контроля, способности сделать другого беспомощным.

Генетические предпосылки: эротизированный садомазохизм

Общей генетической предпосылкой для сексуализации (в случаях, где она широко используется) и садомазохизма являются отношения со сравнительно недоступной, депрессивной матерью, которая временами бывает неуместно и чрезмерно соблазнительной, но большей частью нечуткой и неэмпатичной. Экстрактивность на службе довлеющих потребностей матери соединяется с материнскими сексуализированными защитами против собственной деструктивности и отвержением ребенка. Это обычно выражается в садомазохистских отношениях между матерью и ребенком. Ужасу утраты и разрушения должна противодействовать иллюзия того, что мать и ребенок навсегда останутся тесно связанными друг с другом. Такие матери не выносят тягот заботы о ребенке. Они хотят, чтобы заботились о них самих. Они завидуют ребенку с его новыми жизненными возможностями, его автономией, способностями, силой, молодостью, привлекательностью, фаллосом. Из зависти и ненависти мать бессознательно желает разрушить эти отличительные качества ребенка. Она уродует ребенка, навечно привязывая его к себе, и меняется с ним ролями. Идеализация притворной любви (реактивное образование) и соблазняющая сверхстимуляция подчеркнуто дают понять, что отношения между матерью и ребенком - добрые и полные любви, а не эксплуататорские и разрушительные. Ребенок идентифицируется с защитной доминирующей позицией матери и взаимодействует с ней комплиментарным образом. Это поощряет сексуализацию и садомазохизм в качестве защитных и адаптивных феноменов, призванных контейнировать и смягчать непереносимые аффекты.

Садомазохистское провоцирующее поведение по отношению к ребенку может привести к чрезмерной стимуляции сексуальности и агрессии, переполнению ребенка аффектами возбуждения, ярости, обиды и унижения. Будучи объектом столь интенсивного внимания со стороны родителя, проявляемого сексуально соблазнительными или садомазохистскими способами, ребенок испытывает чувство собственной необыкновенности и исключительности. Эти чувства сменяются ощущением заброшенности и одиночества, вины за свои грехи (сексуальные или садомазохистские), чрезмерной стимуляции, ярости и беспомощности перед использованием и пренебрежением. Защитная идентификация и эротическое или садомазохистское повторение имеют целью совладание с переполняющими негативными аффектами, а также повторение идеализированного удовольствия. Быть ребенком родителей-садомазохистов значит переживать постоянную травму напряжения, когда особенно сильно ребенка затапливают гнев и сексуальное возбуждение, и при этом он лишен адекватной родительской защиты, помогающей модулировать эти аффекты. Как мы увидим далее в случае В., могут отсутствовать четкие границы между членами семьи. Автономия не соблюдается, а разрушается ради обслуживания интенсивной потребности. Члены семьи не должны быть отдельными и разными, когда каждый сам отвечает за то, как он переносит и разрешает собственные трудности. Следует иметь в виду, что мазохизм не обязательно имеет эту конкретную генетическую основу; наличие садомазохистских родителей не обязательно. Здесь же я делаю особое ударение на последствиях садомазохистского воспитания, когда таковое действительно имело место.

Психодинамика эротизированного садомазохизма

Ребенок стремится получать и удерживать материнскую заботу в ситуациях, которые в противном случае были бы для него очень трудными. Ярость, обида, унижение, ощущения использования, пренебрежения и предательства требуют сильных регрессивных защит. Сексуализация и садомазохизм особенно хорошо поддерживают иллюзию того, что деструктивность есть забота. Ребенок идеализирует сильные чувства и переживания и защитным образом фокусируется на них. Здесь мы обнаруживаем важное динамическое сходство между садомазохистским характером, сексуализацией и перверсией. Возбуждение от смешения интенсивной враждебной агрессии и сексуальности позволяет пациентам, как и первертам, на время справиться с яростью и другими негативными аффектами. В процессе как фантазируемых, так и разыгрываемых соблазняющих и провокативных взаимодействий, происходит временная защитная трансформация негативно окрашенных и пропитанных агрессией образов себя и другого (других) в позитивные, удовлетворяющие. В других работах (Coen, 1981, 1985; Bradlow & Coen, 1984) я описал, как сексуальное возбуждение, мастурбация и разыгрывание соблазнительной фантазии помогают человеку на время отодвинуть от себя негативные аспекты своего Я и присвоить себе опасные аспекты объекта. Сексуальная откликаемость, в фантазии или в реальном разыгрывании, защищает от страха утраты или разрушения объекта и самого себя. Также можно говорить об "агрессивизации" объектных отношений при садомазохизме; множественные производные агрессивных влечений просачиваются в либидинозные объектные отношения, в результате чего возникают интенсивная связь, зависимость и доминирование.

Садомазохистские объектные отношения и сексуальное соблазнение сходны в том, что объект не может быть оставлен один за пределами поля зрения индивида. Пара не может комфортно существовать ни вместе, ни врозь. Ненависть подталкивает пару к разрыву; страх отделения и одиночества удерживает их вместе. Контроль, доминирование, подчинение и возбуждение сильных аффектов посредством всемогущей манипуляции удерживают их рядом. Отрицание и проективная идентификация имеют целью вложить в другого то, что невозможно переносить в самом себе. Другой оказывается "плохим" и должен искать прощения и любящей снисходительности. Тогда "плохость" уже не важна. Она волшебным образом превращается в "хорошесть". Четко определенные, ясные моральные стандарты имеют мало силы. Важно лишь то, чтобы другой тебя принимал, каким бы способом это ни достигалось. Во время сексуализированного воссоединения каждый партнер чувствует себя принятым, прощенным и хорошим. "Плохость" каждого магическим образом отброшена. Теперь оба партнера являются хорошими; это другие плохи.

Клинические примеры

Случай А.

А. жаловалась на депрессию и говорила, что не надеется на то, что у нее когда-нибудь сложатся удовлетворяющие любовные отношения. Она опять рассталась с Х., хотя считала, что отношения с ним были самыми лучшими из всех, какие у нее когда-либо были. Х. постоянно говорил ей, что он не выдержит ее провокативных схваток. Они только что возобновили отношения после очередного "конца". На Рождество А. подарила Х. несколько подарков. Накануне она жаловалась по телефону, что Х. ничего ей не подарил. Он приехал с красивым букетом цветов. Пока Х. разворачивал подарки, которые подарила ему А., А. приходила все в большую ярость из-за того, что он не подарил ей ничего, кроме цветов. Она старалась не обращать внимания на свои чувства, но внутри у нее все закипало, ей хотелось наброситься на Х. Под конец она уже не могла сопротивляться. Она стала обвинять Х. в том, что он недостаточно щедрый, доведя себя и его до бешенства. Он попытался успокоить ее и на время увлек ее сексом, но А. уже ничто не могло остановить. Х. ушел, вновь объявив, что отношения закончены. А. несколько раз звонила ему домой, а потом проделала немалый путь на такси до его дома. Она оставила ему записку и многочисленные послания на автоответчике, в которых она извинялась и говорила, что хочет снова его увидеть. Это был повторяющийся паттерн. Когда она чувствовала себя заброшенной и покинутой, она набрасывалась на другого человека; она пыталась спровоцировать его на ссору и заставить его почувствовать вину и ответственность за нее. Теперь она хорошо осознавала, как это возбуждает ее, и как трудно ей удержаться от соблазна и не втягивать других в эти сражения. Мы не будем рассматривать здесь множество других факторов, которые портили ее любовные отношения.

Случай Б.

На первом свидании с В., привлекательной одаренной женщиной, Б. тревожился и чувствовал себя неловко. Его особенно тревожило то, что она физически "полностью его превосходит". Он думал о том, что есть какое-то несоответствие между ее очевидной силой и тем, что она так быстро в него влюбилась. Тревога Б. была отчасти связана с его собственным желанием сексуально контролировать В. Ему было очень некомфортно из-за своего собственного желания, чтобы В. так возбудилась, что он мог бы делать с ней все, что захочет. Она бы совершенно обезумела от желания, так, что Б. мог бы водить ее по кругу, держа за гениталии. Он будет наслаждаться ее унижением и позором, а она будет жалкой в своем желании получить от него удовлетворение. Он будет холодным, равнодушным, могущественным, сильным. Тогда Б. не нужно будет бояться, что В. может унизить или обидеть его.

Мать Б. была инфантильной, алкоголичкой, ревнителем строгой дисциплины, которая тиранила всю семью словесными оскорблениями и злыми насмешками, касающимися неполноценности, слабости и уязвимости, а также физическими нападками. Б. родился с заболеванием брюшной полости, которое было диагностировано только в возрасте 6 лет; из-за болезни он чувствовал себя еще более уязвимым и неполноценным. Временами мать бывала к нему снисходительной, при этом садистски терзая остальных членов семьи, например, готовя для всей семьи только то, что можно было есть больному.

С желанием доминировать над В. Б. связал недавнее воспоминание, относящееся к подростковому возрасту. Когда ему было 16 лет, мать устроила одну из своих обычных ссор со всей семьей, особенно издеваясь над отцом, говоря, что он не мужчина, что он "голубой". Сняв с себя блузку и бюстгальтер, она стояла с обнаженной грудью перед домом, игнорируя попытки пациента и его отца остановить ее, и призывая к сексуальному нападению "любого, кто достаточно мужествен для того, чтобы справиться с ней". Б. вспомнил, и теперь мог позволить себе почувствовать с ненавистью и вожделением (и со слезами), как сильно он хотел в этот момент наброситься на мать. Он хотел преподать ей урок, заставить ее вести себя прилично; ей следовало вести себя так, как подобает нормальной матери, которая не будет атаковать и унижать его отца и его самого. Ему также хотелось обладать этим диким сексуальным животным, которым была его мать. Б. мог теперь связать свои мастурбационные фантазии о том, как он душит женщин, сдавливая руками их шеи, и свое желание "заткнуть" свою мать. Тогда она перестала бы говорить все эти ужасные вещи. Он хотел разрушить мать (женщин), в то же время наслаждаясь ее телом так, как ему нравится. Сила его сексуального садизма пугала его. Он быстро возвращался в защитную позицию, испытывая чувства тревоги, незащищенности, уязвимости; его агрессия вновь проецировалась на других.

Случай В.

В., маленький ребенок, наблюдала очередную садомазохистскую ссору между родителями. Мать выкрикивала отцу нецензурные оскорбления, пытаясь вцепиться в него ногтями; казалось, она себя не контролирует. Отец, разгневанный и беспомощный, держал ее за руки и орал, чтобы она прекратила драться. Будучи Свидетельницей этого В. почувствовала себя возбужденной. Это была чрезмерная стимуляция, чувства переполняли ее. Она тоже начала визжать: "Заткнись, … сука!", пытаясь вцепиться в мать. Отец был в шоке: вид у В. был точно такой же, как у его жены - она становилась маленькой садомазохисткой! В. очень много позволялось, родители сознательно пытались уберечь ее от переживания фрустрации. У нее был неограниченный доступ в постель родителей, в том числе к телу матери; мать чрезмерно идентифицировалась с фрустрированным ребенком и плохо различала, где ребенок, а где - она сама. Родители удовлетворяли потребности В., не ставя каких-либо разумных ограничений, и не обеспечивали ей умеренного опыта фрустрации. И то и другое было бы необходимо для развития толерантности и терпения и для обретения навыков самоутешения и самоуспокоения. В. были созданы условия для идентификации с родительской настойчивой требовательностью и желанием того, чтобы не было никакой фрустрации и (разумного) отделения. Родители и ребенок вновь и вновь воссоздавали возбуждающую и дозволенную первичную сцену, в которой должны были участвовать все трое. В. также могла получать любое телесное удовольствие, какое только желала. Во время ссор маленькому ребенку приходилось иметь дело с родителями, находящимися в состоянии потери контроля, разгневанными и деструктивными. Происходила временная утрата защищающего родителя, который мог бы помогать В. модулировать ее собственные аффекты.

Краткий отрывок из книги Л.Фон Захер-Мазоха (1870) "Венера в мехах"

Северин: Я хочу, чтобы твоя власть надо мной стала законом; тогда жизнь моя будет в твоих руках, и я буду беззащитен перед тобой. Ах, какое наслаждение - полностью зависеть от твоих прихотей, неизменно и всецело быть в твоем распоряжении! И потом - какое блаженство! - когда богиня проявит снисходительность, раб получит разрешение поцеловать ее губы, от которых зависят его жизнь и смерть (р.163).

Ванда Северину: "… ты больше не мой любовник, и потому у меня нет по отношению к тебе никаких обязанностей или обязательств; ты должен считать мое расположение чистейшим благодеянием. Ты не можешь больше требовать никаких прав, и моя власть над тобой безгранична. Считай, что ты чуточку лучше, чем собака или неодушевленный предмет; ты моя вещь, игрушка, которую я могу сломать, после того, как она доставит мне минутное удовольствие. Ты ничто, я - все; ты понимаешь?" (р.164).

Контракт между ними: "Миссис фон Дунаев может не только наказать своего раба за малейшую небрежность или дурное поведение таким способом и тогда, как и когда она пожелает, но она также имеет право плохо с ним обращаться по своему настроению или даже просто забавы ради; она также вправе убить его, если ей того захочется; короче говоря, он становится ее абсолютной собственностью" (отрывок, p.184).

На пути к перверсному отыгрыванию

Интенсивность возбуждения и взаимной связанности при сексуальном соблазнении и в садомазохистских объектных отношениях cхожи. Интенсивность подменяет истинную любовь и заботу. Чем больше приходится отрицать существование негативных чувств в себе и в другом, тем больше потребность вновь и вновь возбуждать другого и возбуждаться самому. Эротизированное повторение - это не только выражение удовольствия инфантильной любви, но и попытка активного совладания с враждебностью, утратой, нарциссической раной и гомосексуальностью (Blum, 1973).

И сексуальное соблазнение, и садомазохизм между родителем и ребенком приводят к попыткам идеализации чрезвычайно возбуждающих взаимодействий. Особенностью пары родитель-ребенок является интенсивная возбуждающая связь. Они делают то, чего другие делать не смеют. Психология исключительности используется не только как защита против чувства вины за этот грех, но и более широко - как защита от враждебной агрессии (Coen, в печати). Отрицание родителем и ребенком своего соучастия в этих соблазнительных и садомазохистских нарушениях способствует разложению Супер-Эго (Blum, 1973). Чувство собственной исключительности, дозволенности, способность соблазнять и возбуждать других - все это используется для защиты от критики со стороны Супер-Эго в отношении собственной деструктивности. У таких пациентов задача интеграции Супер-Эго в общем и целом не выполнена; они остаются с грубыми, персонифицированными, слабо интегрированными предшественниками Супер-Эго. В их детские годы обычные правила и ожидания не работали. Родитель порой мог сделать так, как он(а) хотел(а), не считаясь с тем, какие последствия это будет иметь для ребенка. Ребенок не получал от родителя обоснованной оценки реальности и разъяснений по поводу того, что есть реальность. Реальность была такой, какой этот нуждающийся родитель ее видел. Таким детям приходилось как-то выживать между периодами большой снисходительности и повышенного внимания с сексуальным и садомазохистским возбуждением и периодами небрежения и заброшенности со стороны родителя, который не мог поддерживать должного эмоционального участия в своем ребенке. Конечно, такие дети будут стремиться заново вовлечь родителя в эмоциональный контакт любым действенным способом (сексуальным соблазнением или садомазохистскими провокациями). У них мало оснований для того, чтобы оценивать себя реально. Они будут стремиться подстраиваться под родителя, разделяя c ним эту нарциссическую необыкновенность, выражаемую в особой снисходительности, стимуляции, возбуждении и даже в особой общей вине. Это также позволяет им чувствовать себя грандиозными, а не никчемными. Эротизированное или садомазохистское повторение стремится возродить это чувство особенности.

Один из аспектов возбуждающего - это соприкосновение с тем, что обычно запрещено, с тем, чего не должно быть, что переходит границы: инцестуозным, эксплуататорским, неприемлемым, болезненным, инфантильным, регрессивным. Само по себе возбуждение, а также возбуждающее повторение служат для защиты от чувства вины, возникающего вслед за осознанием того, что ты делаешь нечто, чего делать не должен. Окунаясь в возбуждение и идеализацию запретного и вредоносного поведения, индивид отвлекается от более реалистичной, виноватой оценки собственных действий. Садомазохистское возбуждение, как и сексуальное соблазнение, подразумевает вхождение на опасную и запретную территорию. Мазохистский пациент сдается перед регрессивным желанием потерять автономию, вовлекшись вместе с другим человеком во враждебно агрессивный эротический контакт. В этом действе смешивается и запутывается, кто есть кто в возбуждающей и всепоглощающей капитуляции. Знание о том, что такое поведение вредно, деструктивно по отношению к себе и другому, а также инфантильно и регрессивно, усиливает возбуждение. Пациент отказывается отвечать за свое поведение. Он играет в садомазохистскую игру с аналитиком, который пытается остановить его либо испытывает такую фрустрацию, злость, безнадежность и собственное поражение, что оказывается неспособен помочь пациенту. Диссоциируются в данном случае трудности, которые пациент испытывает с автономией и саморегуляцией, а также осознание серьезной деструктивности, заложенной в таких садомазохистских играх. Возбуждение от игры отрицает серьезность намеренной деструктивности.

Когда защиты от такого осознания бывают проинтерпретированы, у неперверсных мазохистских пациентов сексуальное соблазнение и садомазохизм обычно объединяются в одно целое. Тогда пациент начинает испытывать возбуждение, делая другого человека уязвимым или сам становясь уязвимым по отношению к контролю, доминированию, эксплуатации и унижению через сексуальное возбуждение. Способность возбуждать и контролировать другого через его или ее собственное интенсивное сексуальное возбуждение дает пациенту возможность почувствовать себя властным, неотразимым соблазнителем. Негативные качества объекта и самого себя отвергаются с помощью акцента на собственной магической способности вызывать другого к жизни с помощью сексуальности. В этот момент все остальное как будто теряет всякое значение. Это также может быть повторением детских паттернов соблазнения в садомазохистских отношениях с родителем. Защитой против эксплуатации, злоупотребления и унижения того, кто уязвим, а также связанных с ними яростью, обидой и ощущением предательства, становится возбужденное сексуализированное повторение. Совершая такой переход от пассивного к активному, инициируя такие сцены, пациент цепляется за регрессивные и деструктивные родительско-детские отношения. Возбужденное повторение откладывает на потом отказ от родительско-детских отношений и необходимость отвечать за собственные аффекты.

В этом смысле садомазохизм представляет собой сложную регрессивную защиту против различных опасностей, связанных с автономией. Это своего рода стремление вернуться к тому, что безопасно и знакомо. Один человек вновь и вновь избивает и наказывает другого, для того чтобы контейнировать и загладить то "плохое", что есть у него внутри. Пациент бежит прочь от того, что пугает его изнутри, бежит со страстным желанием найти защиту против этих опасностей. Он будет искать регрессивных защит в той степени, в какой его пугает автономия (и ответственность за собственные желания и аффекты).

В данном контексте мы рассматривали сексуальность только как возбуждающее садомазохистское завоевание или капитуляцию в отношении другого человека. Однако мы все еще не ступили на территорию перверсии. Пациенты действительно могут испытывать желание возбуждать, соблазнять и покорять другого с целью садомазохистской эксплуатации, привязывания и доминирования. Если это не является обязательным атрибутом взрослого сексуального функционирования, то речь не идет о структурной перверсии. Потребность разыгрывать соблазняющие фантазии с другим человеком, при этом заставляя его соответствовать этим фантазиям, говорит о наличии перверсии.

Садомазохистская перверсия

Сексуальные фантазии (садомазохистского) перверта, в противоположность фантазиям невротика, обычно ригидны и бедны по содержанию. У него есть только один способ сексуального возбуждения. В отличие от невротика, перверт в целом неспособен разрешить конфликт исключительно в фантазии. Следовательно, фантазия пациента должна разыгрываться вновь и вновь, для того, чтобы валидизировать необходимые ему иллюзии. Мы можем схематически, эвристически разделить первертов на высший и низший типы (Coen, 1985). Садомазохистский перверт высокого уровня использует перверсное поведение прежде всего для того, чтобы сделать возможными сексуальное функционирование и оргазм, в качестве защиты против кастрационной тревоги и эдиповой вины. Своим актом он пытается утвердить свою бессознательную фантазию (о фаллической женщине: означающей, что кастрации нет), для того чтобы защититься от сильной кастрационной тревоги и быть способным к сексуальному функционированию. На более низком уровне главная цель состоит не в возможности сексуального функционирования, а в приспособлении секса к другим, более ранним, более довлеющим потребностям. Здесь сексуализация состоит на службе у нарциссизма, близости, удовлетворения потребностей, защит, восстановления, адаптации и сохранения психического равновесия и структуры. Конечно, перверту низкого уровня перверсия также дает и возможность сексуально функционировать.

Объектные отношения садомазохистских первертов высокого уровня могут напоминать объектные отношениями невротиков; исключение составляет фокальная область собственно перверсных защит против кастрационной тревоги и эдиповой вины. Объектные отношения первертов низкого уровня чрезвычайно нарушены. Как правило, имеет место незавершенность дифференциации Я и объекта, при этом широко используется проективная идентификация . Внешний объект используется прежде всего для удовлетворения потребностей перверта, который слабо отдает себе отчет в том, что другой - это отдельная личность, имеющая право на удовлетворение собственных потребностей.

Садомазохистская перверсия включает в себя некоторое унижение или страдание, обычно не очень сильную физическую боль. Например, мужчина может терпеть оскорбления и унижение от женщины, будучи связанным или с завязанными глазами, она может мочиться на него или символически господствовать над ним. На самом высоком уровне страдание или унижение репрезентируют символизирующее и одновременно предотвращающее кастрацию наказание за инцестуозные желания и реальное сексуальное функционирование. Участвуя в перверсии вместе с мужчиной, женщина убеждает его в том, что кастрации не будет, и становится добровольной сообщницей его инцестуозных желаний. С помощью своего участия и символического "наказания", осуществляемого под абсолютным контролем и режиссурой пациента, она аннулирует опасность того, что может на самом деле его кастрировать. Соблазнение кастрирующего, как вариант термина "соблазнение агрессора" (Loewenstein, 1957) - подходящий способ описания этой попытки изменить агрессивный и угрожающий образ женщины на принимающий и сотрудничающий. Для того, чтобы еще более противодействовать кастрационной тревоге, женщина обычно одевается в "фаллические" одежды. Опасные качества в другом и в самом себе можно изменить, легким и волшебным образом, с помощью одежды, жестов и внешнего вида. Это театр. Говоря словами Кана (Khan, 1979, p.24), перверсные разыгрывания - это в какой-то степени "аутоэротизм на двоих". Перверсные ритуалы можно считать формой инсценированного разыгрывания мастурбационных фантазий. Другие люди играют отведенные им роли, для того чтобы перверт мог удостовериться в собственном Я, в своих фантазиях и защитных превращениях.

"Актриса" должна уважать пациента как контролирующую силу и постановщика этого действа. Если женщина отходит от предписанной ей роли, игра испорчена; например, если она бьет слишком сильно, получает слишком большое удовольствие от своей роли или действует слишком автономно.

Мазохистский перверт, в большей степени, чем мазохист-невротик, эксплуатирует эротизацию и действие и цепляется за них. Для перверта действие обладает магическим защитным свойством (игра "превращает это в действительность"), так как в ней многократно разыгрывается соблазняющий детский опыт. Магическое качество, которое имеет для перверта игра, может быть отчасти детерминировано фактом пережитого в детстве соблазнения или опыта, подобного соблазнению. Это поддерживает иллюзию того, что детские желания магтческим образом осуществились. Тогда "магические представления" могут использоваться для обращения с фрустрацией и болезненными аффектами. Путаница между реальностью и фантазией обычно касается того, что уже произошло, и что только еще может произойти. Это смешение защищает против негативных аффектов и пугающих ощущений, связанных с пережитой в детстве сексуальной сверхстимуляцией (Shengold, 1963, 1967, 1971, 1974; Blum, 1973). Мастурбация и соблазнение других становятся средством демонстрации собственной магической силы, с помощью которой можно воздействовать на других и на самого себя. Такие иллюзии о магических способностях защищают от чувства беспомощности и неадекватности, которое обычно присутствует в детском переживании соблазнения. Эта концепция магии действия дополняет точку зрения о том, что повторение соблазнительных удовольствий является желаемым, а также представляет собой попытку преодоления и репарации связанных с соблазнением травматических аффектов чрезмерной стимуляции, ярости и беспомощности.

Мы делаем акцент на том, как детский опыт соблазнения эротизируется и повторяется с целью защиты и репарации. Большинство психоаналитических авторов (но не все) сходятся во мнении относительно той роли, которую играет материнское соблазнение в формировании перверсии. Обычно депрессивная мать пытается защититься от депрессии, так что ни мать, ни ребенок сознательно не осознают депрессии. Мать и ребенок вступают в сговор, защищаясь от материнской патологии. Мать ведет себя с ребенком сексуально соблазнительно. Ребенок "либидинизирует" тело, в том числе гениталии, в ответ на дефицит материнской заботы. Поскольку такие матери обычно переживаются как вторгающиеся, ребенок склонен рассматривать свой собственный телесный и фантазийный опыт как нечто неприкосновенное. Подобным же образом, в ходе анализа проявляемое аналитиком преждевременное давление при вскрытии перверсных фантазий усиливает защиты и отчуждение. Детские мастурбационные фантазии будущего перверта имеют целью идеализировать и сохранить позитивные аспекты отношений "мать-ребенок" отдельно от его гнева на мать. Эти фантазии помогают сохранить часть собственного Я отдельно от матери и ее настроений, перед которым индивид не капитулирует полностью. Это более автономное Я утверждается в мастурбационных фантазиях.

Эта модель развития сексуализированных защит при перверсии имеет три главных составляющих: (1) интенсивные чувственные переживания в раннем детстве, гораздо более интенсивные чем это обычно бывает; (2) сексуализированная защита в отношениях между матерью и ребенком; и (3) использование сексуализированной защиты для совладания с враждебной агрессией. Генетическая модель, которую мы здесь рассмотрели (и которая, конечно, является лишь одним из возможных вариантов) состоит в соблазняющей сверхстимуляции со стороны матери, связанной с ее относительным пренебрежением эмоциональными потребностями ребенка. Эта ситуация создает внутрипсихическую установку, при которой давление сексуальных влечений и попытки Эго совладать с ними начинают использоваться и в дальнейшем, когда Эго пытается выражать и разрешать другие конфликты. Ребенок использует наиболее доступный способ отношений с матерью, чтобы компенсировать ее относительную эмоциональную недоступность, и надеясь оживить ее слабеющий интерес к нему. Возможно, ребенок сам уже в очень раннем возрасте научился обращаться к сексуальной стимуляции для того, чтобы справиться с травмой и пренебрежением (Greenacre, 1960). Идентификация с материнской защитной сексуализацией объединяется с потребностью ребенка в защите. Потребность в совладании с чрезмерной сексуальной стимуляцией с помощью активного повторения и воссоздания ведет к формированию модели, которая может одновременно обслуживать и другие защитные функции. Преобладающие производные влечений, аффекты, ранние защитные паттерны и идентификации привлекаются для удовлетворения жизненно важных защитных и адаптивных нужд. Справляться нужно не только с сексуальностью, но и с необычайно большим количеством агрессии, являющейся ответом на раннюю фрустрацию, депривацию и надоедливую чрезмерную стимуляцию.

Мать и ребенок становятся заговорщиками, испытывая совместное удовольствие от соблазнительной телесной близости, и защитным образом фокусируясь на ней, противопоставляя ее другим формам отношений. Обычно мать бывает депрессивной (или еще каким-либо образом дистанцированной и обособленной), ее способность относиться к ребенку как к уникальному, независимому существу, нарушена. Депрессивную мать возвращает к жизни только соблазняющая телесная стимуляция, которую она хочет получить от ребенка. Сексуальное соблазнение в конечном итоге становится для ребенка главным способом отношений с другими людьми и выражения своего интенсивного объектного голода. На протяжении детства будущего перверта сексуализированные защиты детально разрабатываются в мастурбации и мастурбационной фантазии. В своем мастурбационном мире ребенок пытается успокоить и утешить себя, отдельно и обособленно от недостаточно доступной и отзывчивой матери. Он идеализирует свое мастурбационное наслаждение и свои самодостаточность и всемогущество, с которыми он сам создает это наслаждение. Мастурбация вносит свой вклад в магию действия. Иллюзии всемогущества усиливается с помощью магических манипуляций с собственными гениталиями.

Мы сделали акцент на сексуализированной защите против гнева, беспомощности, депрессии и чрезмерной стимуляции. Представьте себе, что мастурбационная фантазия разыгрывается на своего рода сцене, на которую проецируются разыгрываемые образы себя и объекта (объектов). По мере того, как мастурбирующий переживает и наблюдает свои собственные сексуальные ощущения и растущее возбуждение, посредством непрерывного изменения образа тела, ощущений и состояния сознания усиливается роль иллюзии. Фантазируемые отношения между Я и другими становятся более живыми, более реальными (см. Nydes, 1950). Проживая и созерцая свою драму, мастурбирующий может отрицать негативные, опасные аспекты себя и своего объекта, или защитным образом взаимозаменять собственные аспекты и аспекты объекта. Страстная отзывчивость объекта смягчает страх утраты и разрушения. Компоненты Супер-Эго также вводятся в мастурбационную игру, делая возможной временную иллюзорную трансформацию. В финале сцены измененные образы Я и объекта заново интроецируются с помощью зрения и прикосновения. Фантазийная церемония, ритуализированная мастурбационная игра маскирует и облегчает опасную агрессивную конфронтацию между Я и другим. Это подготавливает почву для перверсного соблазняющего отыгрывания. Перверт, будучи не в состоянии совладать с конфликтами внутрипсихически, будет вынужден отыгрывать свою сексуализированную фантазию. Пациент с мазохистским расстройством характера сравнительно более способен справляться с конфликтом внутрипсихически. В этом состоит смысл перверсии как разыгрывания мастурбационной фантазии.

Перверт колеблется, представляя свою деятельность то как буквальную, реальную, настоящую, то как притворство, всего лишь игру, разыгрывание спектакля. Фантазийная церемония, ритуализированная мастурбационная игра маскирует и смягчает опасную агрессивную конфронтацию между Я и другим. Ритуализированное повторение может иметь целью совладание со специфической сильной детской травмой с помощью конкретных образов и интроекции (зрительным, тактильным и обонятельным способами). Потребность перверта в действии также предполагает тяжелую внутрипсихическую дефицит с потребностью в магической инкорпорации; в защите от садизма и агрессии, четко демонстрирующей, что ничто не разрушено; в определении телесных границ с помощью фаллического интегрирующего посредника. У первертов низкого уровня всемогущий контроль над внешним объектом направлен на предотвращение фрустрации или чувства вины, когда на перверта совершается садистическое нападение. Перверт низкого уровня сохраняет контроль над партнером, заставляет его сдаться, а затем испытывает чувства партнера, идентифицируясь с ним. Чем выше опасность садистического разрушения или пассивной капитуляции, тем большая ритуализация или дистанцированность от живых человеческих существ может требоваться. Вместо подлинной человеческой связанности, достигаемой через сексуальное переживание, главным становится возбуждение и его интенсивность. Партнер используется для того, чтобы претворить в жизнь собственные фантазии, сделать их более реальными, менее иллюзорными. И, тем не менее, эти игры остаются иллюзорными, потому что сколько бы перверт ни трансформировал свой объект в свои бессознательные образы, он не психотик; дифференциация между другим и предписанной ему ролью сохраняется.

Перверсность объектных отношений при садомазохизме

Обратите внимание на то, как похожи объектные отношения первертов низкого уровня и пациентов, объектные отношения которых явно садомазохистичны. Другой человек, в определенной степени, используется для удовлетворения настоятельных потребностей пациента; частичное отрицание его отдельной идентичности делает возможной его иллюзорную трансформацию в требуемый фантазийный объект. Дегуманизация, понижение до статуса частичного объекта, проективная идентификация, всемогущая манипуляция и эксплуатация имеют место и в том, и в другом случае. Другой человек должен находиться под контролем внутри собственного субъективного мира, при этом отрицаются его отдельность и автономия. Безусловно, и это показано на протяжении всей этой книги, мазохизм можно увидеть на любом уровне психической интеграции и объектных отношений. Пациенты, для которых садомазохистское возбуждение становится непреодолимым, похожи на первертов в том, чего они хотят от своих партнеров, своими иллюзорными играми и своим в общем и целом довольно извращенным обращением с другими людьми. Сексуальное, садомазохистское и перверсное возбуждение сходны в том, что они сулят партнеру. Пациента манит к себе что-то запретное, что-то, что не должно происходить, что-то опасное, притягательное, ведущее назад. Он возвращается к волнующим, необыкновенным играм прошлого; он вновь вовлечен в опасные, деструктивные отношения с соблазняющим, эксплуатирующим родителем. Если он может вновь и вновь испытывать манящее его возбуждение, ему не нужно сталкиваться с теми ужасами, участником которых он себя сделал. Возбуждающее, бесконечное повторение помогает не замечать правду злоупотребления, пренебрежения, дурного обращения и эксплуатации - деструктивность родителя и собственные деструктивность и соучастие.

Резюме

Вырисовывается определенное сходство между механизмами защиты и адаптации при садомазохистских объектных отношениях и садомазохистской перверсии. Обычное для того и другого возбуждение связано со способностью вызывать у другого человека сильные аффективные реакции против его воли; с ощущением контроля, доминирования, способности заставить другого почувствовать себя плохо. Садомазохистское возбуждение предполагает погружение в то, что обычно является опасным и запрещенным: инцестуозное, эксплуататорское, неуместное, болезненное, инфантильное, регрессивное. Возбуждение усиливается осознанием того, что это плохо и разрушительно, и в отношении себя, и в отношении другого - отдаваться регрессивным желаниям для того, чтобы избежать автономии, вовлекшись во враждебный эротический контакт с другим человеком. Возбуждающие, сильные чувства и переживания подменяют подлинную любовь и заботу и защищают от негативных чувств, своих собственных и чужих. Это является основой эротизированных повторений.

Я предположил, что когда защиты против осознания всего этого оказываются проинтерпретированными, в сексуальности пациентов с мазохистским расстройством характера обнаруживается садомазохистская фильтрация. Сексуальное соблазнение, сексуализация и садомазохизм обычно генетически и динамически связаны, особенно в том, что касается защит против враждебной агрессии. Обнаруживается сходство в объектных отношениях некоторых пациентов с садомазохистским расстройством характера и при садомазохистских перверсиях. Имеет место перверсное злоупотребление другими; частичное отрицание отдельной идентичности другого делает возможной его иллюзорную трансформацию в требуемый фантазийный объект.

Литература:

1. Bak, R. (1974), Distortions of the concept of fetishism. The Psychoanalytic Study of the Child, 29: 191-214. New Haven: Yale University Press.
2. Blum, H. (1973), The concept of erotized transference. J. Amer. Psychoanal. Assn., 21: 61-76.
3. Bradlow, P. A., & Coen, S.J. (1984), Mirror masturbation. Psychoanal. Quart., 43: 267-285.
4. Coen, S.J. (1981), Sexualization as a predominant mode of defense. ]. Amer. Psychoanal Assn., 29: 893-920.
5. Coen, S.J. (1985), Perversion as a solution to intrapsychic conflict. J. Amer. Psychoanal. Assn., 33 (Supp.): 17-57.
6. Coen, S.J. (in press). Superego aspects of entitlement (in rigid characters). J. Amer. Psychoanal. Assn.
7. Freud, S. (1905), Three essays on the theory of sexuality. Standard Edition, 7: 135-243. London: Hogarth Press, 1953.
8. Greenacre, P. (1960), Emotional Growth, Vol. 1. New York: International Universities Press, 1971.
9. Grossman, W. I. (1986), Notes on masochism: A discussion of the history and development of a psychoanalytic concept. Psychoanal. Quart., 55: 379-413.
10. Khan, M.M.R. (1979), Alienation in Perversions. New York: International Universities Press.
11. Loewenstein, R. M. (1957), A contribution to the psychoanalytic theory of masochism. J. Amer. Psychoanal. Assn., 5: 197-234.
12. Maleson, F. G. (1984), The multiple meanings of masochism in psychoanalytic dis-course. J. Amer. Psychoanal. Assn., 32: 325-356.
13. Nydes, J. (1950), The magical experience of the masturbation fantasy. Amer. J. Psychother., 4: 303-310.
14. Sacher-Masoch, L. von , Sacher-Masoch, An Interpretation by Gilles Deleuze, together with the entire text of "Venus in Furs," trans. J. M. McNeil. London: Faber & Faber, 1971.
15. Shapiro, D. (1981), Autonomy and Rigid Character. New York: Basic Books.
16. Shengold, L. (1963), The parent as sphinx. Amer. Psychoan. Assn., 11: 725-741.
17. Shengold, L. (1967), The effects of overstimulation: Rat people. Internat. J. Psycho-Anal., 48: 403-415.
18. Shengold, L. (1971), More about rats and rat people. Internat. J. Psycho-Anal., 52: 277-288.
19. Shengold, L. (1974). The metaphor of the mirror. J. Amer. Psychoan. Assn., 22: 97-115. Stoller, R. J. (1976), Sexual excitement. Arch. Gen. Psychiat., 33: 899-909.

Унижение - это один из самых сильных раздражителей, на который крайне болезненно реагирует человеческая психика. Тем не менее с этим явлением можно и нужно бороться.

Определение

Унижение - это поведение индивида, направленное на подавление чувства достоинства как у самого человека, так и в глазах окружающих. Это действие может быть как неосознанно, так и намеренно, с целью самоутверждения или в процессе воспитания. Стоит отметить, что унижение может стать причиной серьезной психологической травмы и нервных расстройств.

Для объекта, на которого направлена подобная активность, унижение - это серьезное потрясение и удар по благополучию. Чувство и унижение - это четвертая ступень в Таким образом, человек сознательно старается избегать унизительных ситуаций, что нередко приводит к необщительности и социопатии.

Боязнь унижения

Унижение - это однозначно неприятное чувство. Страх во многом обусловлен тем, что в подобной неприятной ситуации может оказаться каждый, что абсолютно невозможно предусмотреть. При этом многое зависит от личных психологических особенностей. Так, если индивид уверен в себе и психологически устойчив, он спокойно переживет неприятную ситуацию (вполне возможно, что она не оставит и следа). А вот слабую личность унижение может сломать, что порой приводит к трагическим последствиям.

Подчинение и унижение - это нежелательные чувства, которые особенно болезненно воспринимаются подростками. Именно в этот период формируется характер и восприятие мира. Пережив унижение в человек с опаской относится к окружающим и замыкается в себе. Пытаясь исключить вероятность повторения ситуации, он становится нелюдимым и агрессивным, что осложняет процесс адаптации в обществе.

Можно ли избежать унижения?

Подчинение и унижение никому не будут приятны. Вполне естественно, что люди стараются избежать подобных ситуаций, даже если они ранее не сталкивались с подобными чувствами. Как правило, люди подвергаются унижению в ходе конфликта. Если вы чувствуете, что ситуация накаляется, можно воспользоваться такими приемами:

• Попробуйте понять настроение своего собеседника. Если он ведет себя агрессивно, не пытайтесь высказать свое мнение, даже если оно единственно правильное.
• Постарайтесь разрядить обстановку, изменив тему. Делать это нужно аккуратно, чтобы не оскорбить собеседника.
• Если вы чувствуете, что унижение чести - это главная цель собеседника, не стоит даже пытаться доказать свою правоту. Даже если вас переполняют эмоции, просто развернитесь и уйдите.

Как пережить унижение?

Унижение человеческого достоинства - это способ самоутверждения, мести и т. д. Тем не менее для человека, который подвергся такому воздействию, это серьезное потрясение, которое может отложить отпечаток на всю дальнейшую жизнь. Известны случаи, когда унизительная ситуация становилась причиной суицида (особенно у подростков). Чтобы пережить неприятную ситуацию без серьезных последствий для психики, стоит обратить внимание на такие советы:

• Распространенным является прием "вычеркивания". Вы должны жить и общаться с окружающими так, как будто неприятного происшествия никогда не было.
• Если у вас не получается вычеркнуть из памяти унизительную ситуацию, попробуйте прибегнуть к помощи визуальных образов. Будучи в расслабленном состоянии, представьте, что ваши воспоминания и ощущения, связанные с ними, смывает вода или сдувает ветер.
• Найдите какой-нибудь ненужный предмет (например, треснувшую тарелку, старую игрушку, сломанные часы) и вложите в него весь свой негатив. Далее эту вещь нужно уничтожить.
• Если вы относите себя к сильным людям, аккумулируйте негативную энергию и направьте ее на активные действия. Ваш успех непременно перекроет все негативные эмоции, вызванные унижением.
• Воспринимайте пережитую ситуацию не как потрясение, а как жизненный урок. Тщательно проанализируйте случившееся, чтобы разобраться в его причинах. Также стоит разработать стратегию поведения, которая поможет вам избежать унижений в дальнейшем.

Стоит ли обращаться к психологу?

Оскорбление чувств многие воспринимают несерьезно. Тем не менее это может послужить причиной серьезной психологической травмы. Стоит понимать, что все люди разные. Кто-то спокойно перенесет унижение, кто-то выйдет из самостоятельно, а для кого-то даже поддержка близких не станет утешением. В последнем случае нужно непременно обратиться к психологу. Специалист поможет вам вновь почувствовать себя полноценным человеком. Кроме того, квалифицированный психолог даст вам ценные советы на будущее, которые позволят с достоинством выходить из унизительных ситуаций.

Культурное и психологическое унижение

Оскорбление чувств может иметь разную подоплеку. Так, наиболее часто имеет место культурное унижение. Оно направлено на то, чтобы выставить человека в неприглядном свете перед окружающими, спровоцировать насмешки и гонение. Чаще всего это касается каких-то особенностей внешности, поведения, личной жизни и так далее.

Тем не менее, какой бы сильной ни была боязнь общественного осуждения, намного страшнее психологическое унижение. Оно затрагивает душевное состояние, болезненные ситуации и темы. Как результат, человек может впасть в глубокую депрессию.

Как унизить человека (не воспринимать как руководство к действию)?

Люди часто бывают неосторожны в общении друг с другом. Они даже не подозревают, что неосмотрительно сказанное слово может стать причиной серьезной психологической травмы. Как унизить человека? Намного проще, чем может показаться. Унизительными являются такие слова и ситуации:

• Демонстративное указание на очевидные вещи. Например: "Нужно чистить зубы!", "Нужно гладить одежду!", "Нельзя чавкать за столом!" Тем самым человек пытается намекнуть на низкий уровень интеллектуального, физического и социального развития оппонента.
• Критика личности абстрактного человека, которая на самом деле направлена именно на собеседника. Например: "Кто курит табак, тот дурак!" Это самый безобидный пример. Нередко люди затрагивают личные чувства или более серьезные ситуации.
• Казалось бы, давать советы - это безобидно и даже благородно. Тем не менее здесь может быть некий скрытый подтекст. Пытаясь дать полезную рекомендацию, люди нередко выставляют собеседника в нелицеприятном свете или демонстрируют интеллектуальное превосходство.
• Не только сама фраза, но также интонация, с которой она сказана, может унизить человека. Так, пренебрежительный или высокомерный тон может оскорбить, даже если сказана какая-то обыденная вещь.
• Неконструктивная критика, затрагивающая увлечения и убеждения человека. Например, утверждая, что все боксеры - умственно отсталые, что все художники - алкоголики, а музыканты - наркоманы, человек пытается дискредитировать ваш образ жизни.
• В общении со специалистом в той или иной сфере люди нередко расхваливают его конкурентов. Тем не менее это может быть расценено как желание принизить профессиональные качества собеседника.
• Смех или шутки во время диалога. Человека, несомненно, оскорбит неуместный хохот, который последовал за серьезной и осмысленной фразой.
• Неожиданная смена темы, когда собеседник говорит о чем-то крайне важном для себя. пренебрежения и неуважения.
• Особенности внешности - одна из самых болезненных тем. Очень просто оскорбить человека и вызвать в нем внутренние комплексы, если указать ему на недостатки фигуры или какие-то дефекты.

Заключение

Нелегко пережить моральные и физические унижения. Если вы столкнулись с такой ситуацией, нужно правильно сформировать свое отношение к ней. Стоит понимать, что, пытаясь оскорбить другого, человек в первую очередь унижает себя. Когда вы это поймете, вам будет намного легче пережить неприятную ситуацию, не погружаясь в депрессивное состояние.

Подчинение и унижение присутствует в жизни, буквально, каждого человека, в той или иной форме, в той или иной степени.

И если мы считаем, что подчинения и унижения в ДАННОМ случае и в жизни данного человека нет, то это зависит лишь от нашего понимания обстоятельств и точки зрения на эти обстоятельства.

Ибо, все и не раз наблюдали, например, картины, когда унижающий и подчиняющий не считает, что он унижает и командует. А униженный и подчинённый, таковым себя не считает.

Подчинение и унижение: чувства и действия

Давайте, рассмотрим природу унижения и подчинения:

1. Подчинение и унижение – это, прежде всего, явления, которые возникают какпродукты отношений человека с человеком , человека с группой людей и группы людей с группой людей.

Конечно, феномен унижения и подчинения может возникнуть и как результат работы самосознания отдельного человека.

Например, это проявляется в механизме нравственности человека: человеку унизительно думать, а тем более делать, то, что противоречит его нравственным принципам.

А феномен подчинения может возникнуть, если человек волевым усилием заставит себя – подчинит себя действовать или говорить что-либо, вопреки каким-то факторам.

Например, вопреки желаниям других, вопреки своим представлениям, чувствам, и так далее.

Но, тем не менее, и здесь подчинение и унижение возникает в процессе отношений: «Я» относительно меня в тех или иных обстоятельствах.

Иначе говоря, унижение и подчинение может быть, как и офлайн - в реальных отношениях человека, и онлайн – в мыслительном процессе воображения и представлений человека.


2. Подчинение – это действия человека или группы людей под руководством человека или группы людей.

Не такой простой феномен, как может представляться на первый взгляд. Ибо, подчинение может быть насильственным – по принуждению, и добровольным.

Например, женщина может подчиниться мужчине, даже насильственно, не испытывая при этом унижения. В отношениях на работе, все находятся в прямых и перекрёстных отношениях формального и личностного подчинения и соподчинения, и так далее.

Например, дети находятся в состоянии подчинения родителям до определённого возраста.

При этом, люди могут как испытывать состояние унижения, так и не испытывать его. Следовательно, хотя подчинение - необходимое условие возникновения унижения, но унижение не его следствие – причины его в другом.

3. Совершенно очевидно, что феномен чувства унижения возникает как реакция на такое отношение к человеку или группе людей, когда другой человек или группа относятся к нему или к ним таким образом, что это принижает и оскорбляет их достоинство.

Если под достоинством понимать мнение о себе – свою самооценку человека, то унижение – это такое отношение к человеку, когда игнорируется и принижается его самооценка.

Буквально: человек мнит о себе или действительно является тем-то и тем-то, а к нему относятся как не к такому человеку, а к нечто другому, притом на порядки хуже.

Иначе говоря, феномен унижения возникает, когда покушаются на самооценку человека или группы людей. Я лучше, - считает унижаемый.

А мне всё равно, кем ты себя считаешь, для меня ты то-то и то-то, - отвечает унижающий.

Подчинение и унижение. Унижение, как способ подчинения

Понятно, унизить и подчинить – самый простой способ управления человеком.

Сначала или параллельно, ему, словами и действиями, дают понять, что он вовсе не то, что о себе думает, а потом навязывают ему роль того, кого необходимо – подчиняют себе человека.

Механизм здесь состоит в следующем: деформируя или разрушая самооценку человека – его самомнение, этим самым разрушают личность человека, превращая его в некое подобие зомби или марионетки.

Ибо, самооценка человека – это центральный элемент самосознания – «Я» человека. Разрушив или деформировав «Я» - мы получаем обезличенное существо – человека подверженного инстинктам стадности и беспрекословного подчинения авторитетам.

НО, дело в том, что у очень многих людей настолько сильная личность, что сломить её не могут ни какие унижения и ни какая необходимость подчиниться насилию над своей личностью.

То есть, есть люди, которые не примиряются с унижением и, если идут на подчинение, то только как на подчинение насилию в условиях самосохранения и выживания.

Но, они не теряют своей личности и в любой момент готовы выйти, тем или иным способом, из подчинения и унижения.

Всё это, большинству из нас хорошо знакомо и понятно.

Подчинение без явного унижения, как игра на самомнении человека

НО, есть более хитрый, не такой примитивный способ подчинения человека, тоже связанный с самомнением человека, но уже не через унижение его, а, наоборот, через искусственное, обманное поднятие его в глазах подчиняемого.

И не обязательно это лесть, прямая или скрытая, – это может быть элементарное не затрагивание, ни в словах, ни в поступках, самомнения человека. Тем самым, направление формирования самомнения в нужном для себя направлении – на повышение самомнения.

Или, часто встречается такой вариант: человек, который хочет подчинить себе человека, начинает искусственно и искусно умалять свою значимость в его глазах. Мол, кто я такой, по сравнению с тобой.

Если человек «повёлся» на такое манипулирование, то, подчинив его себе, из него, буквально, начинают верёвки вить. Схема проста, но совершенно не понимаема подчинённым в этих отношениях.

Они стали ещё более высокого мнения о себе или, наконец-то, получили внешнюю высокую оценку о себе, и рады стараться продемонстрировать правильность этой оценки – оправдать такое мнение о себе.

Они живут, частично или полностью, ради тех, кто их подчинил своим интересам, при этом, совершенно не понимая этого и не задумываясь о сути этих отношений.

Примеров таких отношений можно привести множество: и в личных отношениях, и в семейных отношениях, и в деловых отношениях. НО, зачем примеры?

Если вам понятно о чём я говорю, то понятно и без них, а если не понятно, то примеры не помогут.

Здесь, именно такая ситуация, что надо опереться на свой опыт и знания отношений между людьми и найти в них такие способы отношений, когда происходит подчинение человека через манипулирование его самосознанием.

Уверен, что в жизни каждого взрослого человека, такие отношения были, а может, и сейчас есть. Но лучше всего, конечно, они видны со стороны: в отношениях людей довольно хорошо вам известных, родственников, например.

Что характеризует человека с явно выраженными личностными качествами? Конечно, самодостаточность её мыслей и поступков – её не слепое подчинение воле людей и обстоятельствам.

Личность – это, прежде всего, человек сам по себе и сам в себе. Именно благодаря этому, он способен к самостоятельному принятию решений в своей жизни и ему не надо команд со стороны, чтобы делать поступки в своей жизни.

Конечно, НИКТО из нас не застрахован ни от унижений или попыток нас унизить, так и от попыток подчинить нас воле других – все бываем и унижаемы и подчиняемы.

НО, есть большая, колоссальная разница: часть людей и унижаются и подчиняются, НО, не смиряются с этим. А часть людей, подчиняются и унижаются, но, не только смирились с этим, а приняли это как СВОЙ образ жизни.

Почему для многих людей подчинение и унижение стали образом жизни? Естественно, от того, что такая жизнь представляется им удобной и комфортной, а, чаще, они другой жизни и не мыслят.

По сути дела, это ничто иное, что жить рабом и иметь психологию раба. А это вовсе не то, что привыкли мы думать, в большинстве своём, о рабах: мол, бедные несчастные, подневольные, бесправные люди.

Способ жизни раба, и способ его осмысления действительности и себя в ней, имеет вековые традиции и имеет все права называться всего лишь одним из способов человеческой жизни.

Были и есть люди, которых, рабство, как способ жизни, устраивал и устраивает, и которые другой жизни и не мыслят и не желают. Ибо, подчинение и унижение – это одни из условий жизни человека, которые одни люди могут не принимать, а другие – считать своими.

Потому что:

1. Подчинение и унижение удобно тем, что тебя не трогают те, кто тебя подчинил и унизил. Им просто нет необходимости: ты подчинён и ты раб, что с тебя ещё можно взять? И зачем?

Кстати, рабы и начинают проявлять недовольство лишь тогда, когда с них начинают требовать более. Где предел, если более уже некуда?

А, когда их жизнь превращают в запредельное существование, - когда рабы начинают чувствовать прямую угрозу своей жизни, у них просыпается инстинкт самосохранения.

Психология раба: Раб, в целом, доволен своей жизнью.

2. Жизнь в подчинении и унижении, удобна своей определённостью и безответственностью за неё.

В самом деле, рассуждает раб: Если вы меня подчинили, бог с ним, ещё и унизили, - про это я уже и забыл и не воспринимаю как унижение, так и отвечайте за мою жизнь.

Психология раба: снятие с себя ответственности за свою жизнь, на основе отсутствия своего «Я» и замены его на «Мы» - я такой же, как все из моего окружения.

3. Жизнь в подчинении и унижении, порождает ещё один феномен раба – это благодарность хозяину и признание его более (на порядки) значимым человеком. Известны случаи, даже, обожествления своих угнетателей.

Психология раба: почитание и уважение своих рабовладельцев.

4. Подчинение и унижение легко солидаризирует людей, ибо, у них возникает феномен социального мышления на основе замены личностного «Я» на «Мы».

Психология раба: рабы любят таких же, как они, и отторгают – не любят и ненавидят, людей, сохранивших и имеющих свою личность. В особенности, если они открыто не приемлют их рабство.

5. Жизнь в подчинении и унижении, в социуме, передаётся по наследству из поколения в поколение путём воспитания и примера жизни близкого окружения. Вспомните Моисея, сорок лет водившего иудеев по пустыне, дабы вытравить в их сознании рабство.

Психология раба: Раб может быть только рабом.

Раб может воспитать и воспитывать только раба. Человек только сам может сделать прорыв в своём сознании, восстав против слепого подчинения и унижения.

Сделать он это может, поняв, что он в подчинении и что его унижают, – уничтожив его личность и согнав в стадо с такими же.

Подчинение и унижение. Что делать?

Начнём с того, что человек, который вольно или невольно находится в подчинении и унижен кем-то, опасен в личном общении. Почему?

Потому что, как было сказано выше, его личность, если, даже, и остаётся личностью самостоятельной личности, будет деформирована необходимостью подчинения и унижения.

Иначе говоря, для личности, которая не приемлет подчинения и унижения, нахождение в такой ситуации является экстремальным, и поэтому она может допускать срывы и ошибки в отношениях с другими людьми.

Но, это всё, извините, цветочки, по сравнению с ягодками, которые могут дать отношения с человеком с изменённым самосознанием в сторону завышенного самомнения о себе. Что происходит?

Человеку подняли самомнение с целью его, этого человека, использовать в своих целях – с целью подчинения его себе.

Если вы начнёте к нему относится, как к человеку, коим он и есть на самом деле, например, говорить о действительном положении дел, «о правде», то встретите мощный негатив с его стороны.

Более того, он будет всячески защищать своего манипулятора, не обращая внимания ни на какие факты и доводы, и призывы к его разуму.

Ибо, на его взгляд, ни какого манипулирования, ни какого подчинения, ни какого унижения, ни уничтожения его личности не было и нет: он сам так думает и так делает, ибо, - он такой хороший.

Только, вот, меня не понимали и не ценили, а сейчас, нашёлся человек или люди, которые меня понимают и ценят, - рассуждает марионетка.

А о манипуляторе: Ведь, он такой безобидный и хороший, ведь он такого высокого мнения обо мне, а ты плохой и злой, ибо, ты говоришь, что я не такой и не так, и не потому, и прочее.


Но, самые опасные в личных и социальных отношениях - это люди с психологией раба.

Ибо, человек с психологией раба - это человек с пониженной или отсутствующей ответственностью и за свои поступки, и за свои слова, и за свои мысли. Он, эту ответственность, делегировал своему рабовладельцу.

Более того, раб всегда уверен, что его хозяин его защитит, оправдает и поддержит, потому что ему, хозяину, нужны рабы, а не свободные личности.

На мой взгляд, человек рождается для того, чтобы прожить личностью. Личность, априори, не приемлет подчинение и унижение своей личности. Но, есть и другой способ жизни человека – жизнь в подчинении и унижении себя как человека.

Такая жизнь опасна, прежде всего, тем, что у человека уничтожена или деформирована личность и заменена на психологию раба.

До такой степени, что человек не осознаёт ни подчинения, ни унижения, ибо, его «Я» сведено до стадного «Мы».

И что с того, что в стаде многие мнят себя свободными и умными, самостоятельными и уважаемыми? Мнить и являться, - ну, очень разные сущности.

Подчинение и унижение. Разве мы рождены для этого?